был сигнал и разрешение к действию. Раздвигая губами и языком её кудряшки на лобке, я спустилась к её сокровищу, которое я никогда не видела, хотя обнажёнными мы ходили друг перед другом часто. У неё всё было скрыто слоем волосиков, а моя бритая киска была хорошо видна, даже когда я просто ходила. Половые губки были припухшими и выделялись на фоне гладкого и чисто выбритого лобка.Продвигаясь язычком всё дальше и дальше, я почувствовала немного солоноватость и нащупала клитор, я впилась вне го своими губами и стала сосать, как леденец, пытаясь втянуть его в себя как можно глубже, но он выскальзывал и начинала играть с ним снова и снова. Таня лежала на полу, закрыв глаза и учащённо дышала. Она была на грани и оставив в покое клитор, я провалилась языком между её половых губ. Я стала им быстро двигать, как маленький котёнок пытается лакать молоко из блюдца и всё тело Танюшки содрогнулась и она простонала. Что она тогда произнесла, я не расслышала, так как она сжала мою голову своими бёдрами, что мне показалось, она её просто расплющит сейчас. Но вот её давление ослабло и раскинув в стороны ноги и руки, она открыла глаза и смотрела на меня пьянящим взглядом, а в глазах был туман и чувство наслаждения.Мы вымылись, помогая друг другу и голышом, закрыв душ, поднялись в свою комнату. Я лежала на кровати и долго не могла уснуть. Таня тоже вздыхала и переворачиваясь с боку на бок мучилась от бессонницы или от жары, а может от того, что произошло в душе. Я подошла и села на её кровать с краю. Таня повернулась и посмотрев на меня, сказала:- Не говори ни кому. Ладно.- Хорошо – ответила я и положила руку на её талию и прильнула щекой к её плечу. Таня повернулась и обняв меня посмотрела мне в глаза. На её губах появилась улыбка и при тусклом свете луны я увидела, как её глаза светились от счастья. Она снова поцеловала меня в губы и ничего не говоря, прижала к себе.До самого утра мы не могли уснуть, а время проведённое в одной кровати не прошло даром. Я была выжата, как лимон от частых оргазмов, да и Танюшка выглядела не лучшим образом. Она не хотела лежать на мокрой простыне, пропитанной нашими соками и выделениями, и перешла ко мне. Мы обнялись и уже под утро уснули, две обнажённых и измотанных ночными приключениями дурёхи.После этого дня всё изменилось. Мы искали возможность остаться наедине и даже Таня соглашалась ездить ко мне в гости, где была чудная природа и много укромных местечек для уединения. Я с радостью выполняла все её сумазбродные просьбы и каждое лето, оставаясь в общаге, бегала по этажам голышом и проводила по несколько дней в подвале, пока она ездила к себе домой. Я старалась как можно больше нацеплять на себя грязи, чтоб потом Танюшка меня долго-долго мыла и ласкала. После душа мы всегда возвращались на пятый этаж голышом и ложились вместе в кровать, а под утро стояли в коридоре у окна и смотрели на восход солнца и как посыпается город, держа друг дружку за талию или за попку.Нина не догадывалась чем мы занимаемся в её отсутствии и вела себя свободно и непринуждённо. Летом иногда тоже была не прочь пройтись голышом по этажу, ну а в комнате мы все ходили голенькие.Третий и четвёртый курсы пролетели как в сказке, но к началу учебного года Танюшка изменилась. Она иногда не
Баня в поселке 